Мы начинаем нашу дисскуссию с рецензии профессора Виктора Александровича Федосова, профессора Педагогического Института города Ниредьхаза:

Двенадцать столетий венгерско-русских отношений
Доклады на юбилейной конференции Центра русистики Будапештского университета 26 мая 2005 г. Ред. Дьюла Свак. – Будапешт, 2005. 215 с.

Книга представляет собой сборник 12 докладов, которые были прочитаны венгерскими историками 26 мая 2005 года на конференции, посвященной 10-летнему юбилею Центра русистики Будапештского университета. Книга состоит из двух частей: одна половина книга – доклады на венгерском языке, другая половина – те же доклады на русском языке (перевод С. Филиппова). (Ниже указываются страницы по русскому тексту).
Доклады охватывают все 12 столетий истории венгерско-российских отношений, начиная с Арпада и Рюрика и кончая 2005 годом. В докладах, в целом, равномерно освещены все периоды этой истории. Однако, по мере приближения к современности, докладчики подробнее рассказывают о венгерско-российских отношениях. Ближайшая, еще не «остывшая» история более интересна читателю, чем история далекая. Так, периоду с 1945 по 2005-ый год (последние 60 лет) посвящено 5 докладов.
Проф. Д. Свак, обозначенный на титульном листе книги как редактор, в действительности больше, чем редактор. Перед нами не просто сборник докладов, а законченная, пусть и краткая, монография о 12-вековой истории венгерско-российских отношений, состоящая из 12 глав. Д. Свак, таким образом, был прежде всего организатором материала для этой монографии, организатором работы авторов.
Сборник предваряется вступительным словом Д. Свака, который кратко рассказал о становлении Центра русистики при Будапештском университете. Все начиналось с того (говорит Д. Свак), что сначала образовалось добровольное общество венгерских историков, писавших ранее о Советском Союзе, под названием: «Венгерское общество русистов». В него входили сам Д. Свак и его друзья: Т. Краус, И. Силади, З.С. Биро и др. Это было во время «смены режима» (1990). Задачей Общества было предупредить информационный голод в отношении России, который надвигался на Венгрию. Члены Общества, изучая историю современной России, публикуя результаты своих исследований, - снабжали венгерское общество достоверной информацией. Это было тогда, когда, как говорит Д. Свак, «…венгерские масс-медия, опираясь на русофобские средства массовой информации Запада, обрушили на читателей и телезрителей нашей страны огромное количество лживых и дезорентирующих сведений» (с. 8).
Не получая поддержки со стороны государства, «Венгерское общество русистики» оказалось в трудном положении. Счастливым стал 1995 год, когда Общество вошло, в качестве организационной единицы, в структуру филологического факультета Будапештского университета, получив новое название: Центр русистики.
За 10 лет работы Центра русистики его сотрудники опубликовали большое количество книг и брошюр по истории России (прежде всего по истории современной России), в том числе и фундаментальную работу (в 670 страниц) - «Историю России» (Font и др. 1997). Из других публикаций, известных нам, по глубине исторического анализа можно назвать книгу «Ельцинщина» (Свак и др. 1993).
Историки Центра русистики сотрудничают с историками России. Так, директор Института истории России Российской академии наук акад. А.Н. Сахаров принимал участие в работе юбилейной конференции.
Недавно, уже в 2006 году, во время визита в Венгрию президента России В. Путина, директор Центра русистики проф. Д. Свак получил от В. Путина медаль имени Пушкина – за вклад в венгерско-российские культурные связи.

Как замечено, доклады, представленные в книге, в кратком виде излагают долгую историю венгерско-российских отношений. Еще раз всю эту историю, в более кратком виде в своем, самом первом на конференции докладе изложил Д. Свак: «Двенадцать столетий венгерско-российских отношений» (с. 10-16). Правда, изложил он эту историю «неравномерно», уделив основное внимание послевоенному периоду (после 1945 года), а точнее – деятельности в это время Общества венгерско-советской дружбы.
Д. Свак замечает, что в работе этого Общества были проблемы из-за того, что это массовое общественное движение оказалось под влиянием только одной – коммунистической – партии. Трудно, однако, сказать, что было бы с этим общественным движением, если бы на него воздействовало сразу несколько партий. Во всяком случае, в 1989 году, когда в Венгрии появилось много партий, то, как говорит Д. Свак, они «смели эту форму двухсторонних контактов» (с. 15). При правящей коммунистической партии государство не просто поддерживало Общество венгерско-советской дружбы, членами которого становились трудовые коллективы, - оно субсидировало всю его работу. А эта работа в области культурно-образовательного сотрудничества между двумя странами была, как кажется, очень большой. Пишущий эти строки был причастен к этой работе. В 1983 году он был награжден Золотым значком этого Общества. В 1980-1990 годах он работал деканом и заведующим кафедрой русского языка на Венгерском отделении Владимирского педагогического института, где проходили стажировку по русском языку (до 200 студентов в семестр) будущие учителя русского языка Венгрии (одновременно велись научно-методические исследования).
В настоящее время общество венгерско-российской дружбы практически не существует, - как не существует и соответствующее российско-венгерское общество (Аристов 2003, с. 291-292, 483-485). По каким бы причинам это ни произошло, это никогда не может считаться нормальным. Д. Свак замечает: «На правительствах, стоявших у власти после смены режима, лежит тяжелая ответственность» (с. 16).
Далее Д. Свак говорит: «… из-за натужного, часто насильственного поклонения всему советскому… венгерские люди, в том числе и интеллигенция, при первом представившемся случае отвернулись от русской культуры» (с. 15-16). Что же это за интеллигенция, которая отворачивается от культуры? Что это за культура, от которой отворачивается даже интеллигенция? Действительно, вопрос «Интеллигенция и культура» всегда был сложным. Однако здесь проблема шире. При смене режима многие коммунисты (комсомольцы) становились капиталистами, захватывая общественную собственность, «проходя» через двойную идеологию, двойную мораль, перед тем как утвердиться в новой для них, капиталистической идеологии и морали. Все это (как в Венгрии, так и в России) свидетельствует о том, что происшедшая смена режима в обеих странах – это откат истории назад, так как только при таком обстоятельстве возможна такая деградация значительного человеческого материала. Ср.: когда на смену капитализма приходил социализм (и в Венгрии, и в России), то капиталисты не становились коммунистами, они боролись, уходили с гордо поднятой головой. Коммунистами становились рабочие и крестьяне, впервые приходившие к общественной жизни, – история развивалась вперед.
Доклад М. Фонт «Короли из династии Арпадов и князья Рюриковичи» (с. 17-25) из всех докладов, посвященных политическим венгерско-российским отношениям, является самым «невинным». Слишком далека эта эпоха от нашей современности, чтобы до нее «дотянуться» с позиции какой-либо идеологии: «усилить» связи Венгрии и Руси (интернационализм, дружба народов) или «ослабить» эти связи (национализм и пр.). Надо отдать должное автору: в своем описании того времени он не обнаруживает своей идеологии. История раннего Средневековья – это история не территорий, а династий, обусловливавших историю территорий (с. 19-20). Связи между Венгрией и Русью – это связи «не между двумя странами (территориями, народами), а связи между двумя династиями» (с. 22).
История Венгрии и России ХУ-ХУ11 веков – это уже история не только династий, но и территорий, людей, населявших эти территории. Об этом говорится в докладе Ш. Сили «Московия и Венгрия» (с. 25-33). На первом месте в отношениях между Венгрией и Московией стоят в докладе политические отношения. Они не очень «плохие» - между М. Хуняди и Иваном 111, и очень «плохие» – между С. Баторием и Иваном 1У. Во время войны между последними двумя лидерами многие венгры (говорит автор) переходили на сторону русской армии, а затем служили на восточных границах России, получая жалованье. Некоторые из этих венгров становились известными в России людьми. В докладе - рассказывается о них. Но это уже другие отношения – между простыми людьми, - которые, в отличие от политических отношений, бывают только «хорошими».
Трансильванско-российские отношения в ХУ11 веке, о которых рассказывает Ш. Геби в одноименном докладе (с. 34-43), тоже «имели исключительно политический характер» (с. 34), а значит, были «плохими». Трансильванские князья и московские цари боролись друг с другом, чтобы захватить польскую корону. Победил С. Баторий (а не Иван 1У), а затем – никто уже не побеждал (ни князь Ракоци, ни царь Алексей Михайлович).
Л.В. Мольнар в своем докладе «Венгры и русские в зеркале истории контактов (уроки культурных контактов ХУ111 века)» (с. 44-50) рассказывает не о политических, а культурных контактах.
Многие венгры, получившие образование в Европе, ехали тогда работать в Россию. Правда. это не всегда были этнические венгры, а сербы, украинцы и др. («хунгарорусы»). Л.В. Мольнар описывает деятельность в России венгров различных специальностей - врачей (в том числе и при царском дворе), педагогов (в том числе и в роли ректоров российских университетов), юристов, венгерских ученых в Санкт-Петербургской академии наук и др. Венгерские путешественники по России оставили много путевых заметок, мемуаров о России, а русские путешественники – еще больше таких мемуаров о Венгрии. О России писали в о время многие венгерские журналы, а о Венгрии – российские журналы. Л.В. Мольнар заключает: «…в этот период взаимный интерес двух стран друг к другу проявился невиданным ранее образом» (с. 48). Однако политические контакты в Европе, в том числе и между Венгрией и Россией, были сильнее культурных, и они отравляли культурные контакты. Л.В. Мольнар говорит: «Культурные связи между двумя странами в то время… могли быть еще более интенсивными и эффективными, если бы …не чувство опасности, исходящей от северного колосса…» (с. 48). И действительно, после трех разделов Польши от России тогда все можно было ожидать, в том числе и военную экспансию.
Л.В. Мольнар подводит итоги: «Культурные контакты ХУ111 века… служат вечным уроком, внушая, что народы всегда должны подходить к гражданам соседних стран с пониманием, необходимым тактом и стремлением к взаимному сближению» (с. 48). К сожалению (добавим), политика господствующих классов, с их частнособственническими захватническими интересами, обычно не способствует сближению граждан их стран.
В докладе Э. Боднар рассказывается об очень известном эпизоде венгерско-российских отношений начала Х1Х века – о женитьбе наместника Австрии в Венгрии Иосифа на дочери русского царя Павла 1, обусловленная необходимостью установить политический союз между Австрией и Россией против революционной Франции. Личные отношения между Иосифом и Александрой, когда они жили в Венгрии, были очень милые, - до тех пор, пока Павлу не вздумалось заключить новый политический союз – с Францией против Австрии. Его самого в России убили, а Александру вместе с ее младенцем (как пишут в другом месте: Аристов 2003: 29-35) отравили. Брак по политическому расчету между Иосифом и Александрой Павловной – не самый лучший вклад в венгерско-российские отношения, - хотя историки всегда уделяют ему много внимания.
Доклад К. Радноти «Венгерское королевство между двумя империями» (с. 59-66) посвящен венгерско-российским политическим и культурным связям Х1Х века. Составлен доклад на материале выставки, организованной в Москве 16 февраля – 32 мая 2005 года (в сборнике докладов помещены фотографии экспонатов с этой выставки).
Х1Х век, говорит К. Радноти, - это борьба Венгрии за независимость против Австрии. Началась эта борьба еще раньше: в конце ХУ11 века руководил этой борьбой Ракоци П. Он обращался за помощью к Петру 1, однако последний, руководствуясь своими собственными политическими целями, ограничивался только обещаниями. В 1948-1949 годах Российская монархия вместе с Австрийской монархией подавила буржуазно-демократическую революцию в Венгрии.
В отличие от политических венгерско-российских событий 1-ой половины Х1Х века, героических для Венгрии и позорных для России, - культурные связи во 2-ой половине Х1Х века составили гордость для обеих сторон. Это музыка Ф. Листа и живопись М. Зичи в России. Это переводы Пушкина, Лермонтова, Гоголя в Венгрии, Это многое другое как с той, так и с другой стороны. Именно об этих событиях экспонаты (говорит К. Радноти) в первую очередь привлекали внимание российских посетителей на венгерской выставке в Москве и обусловили ей успех.
В докладе А. Шереша о венгерско-советских отношениях между двумя мировыми войнами (с. 67-74) речь идет уже не просто о политических отношениях между двумя странами, но одновременно и об идеологических отношениях, которые появились в мире после установлении в России нового общественного строя – социализма. Если политические отношения определяются стремлением одной страны захватить у другой территорию, ресурсы, влияние, то идеологические отношения «идут дальше»: это уже борьба «на уничтожение». Такими были отношения в мире сразу после Первой мировой войны между капиталистическими странами и Советской Россией, - выразившиеся в интервенции первых против второй; между капиталистической Германией и Советским Союзом, - составившими Вторую мировую войну.
Венгерско-советские отношения между двумя мировыми войнами, о которых говорит А. Шерши, это, конечно, тоже отношения не просто политические, но и идеологические, определявшиеся, в частности, «антисоветской настроенностью Миклоша Хорти, обладавшего верховной властью в государстве» (с. 70).
В докладе М. Барат (с. 75- 81) рассказывается о венгерско-советских отношениях после войны (1944-1953). Они тоже были не только политическими, но и идеологическими. В побежденной стране Советский Союз заинтересован был ликвидировать капитализм и установить социализм. М. Барат говорит: «… в 1946 году возникли венгерско-советские промышленные предприятия в важнейших отраслях промышленности. В результате этого, экономическое проникновение Советского Союза определило проникновение политическое, создание политической системы советского типа» (с. 77). Советское руководство, хотя и «старалось сдерживать слишком торопившихся коммунистов», несомненно способствовало приходу их в к власти в Венгрии (с. 78). Особенно активно стал вмешиваться Советский Союз в дела Венгрии после 1947 года, когда ему была объявлена «холодная война». Но «… даже в этот период советское руководство, Сталин не управляли Венгрией посредством «ручного управления»… Венгерское руководство должно было в общих чертах следовать советскому образцу…» (с. 80). Свой доклад М. Барат заканчивает следующим образом: «И хотя вмешательство в дела других стран в любом случае неприемлемо…, в данном случае оно все же оказало благоприятное влияние и было нацелено на преодоление венгерского кризиса» (с. 80).
В докладе Я.М. Райнера «К истории отношений между Венгрией и СССР в 1953-1956 гг.» (с. 82-90) речь идет тоже о политике и идеологии. Я.М. Райнер говорит, что сразу после войны СССР в отношении к Венгрии был «терпим», но когда началась «холодная война», СССР стал превращать Венгрию в «форпост обороны» от Запада, насаждая в Венгрии «советскую модель общественного строя». Однако был у СССР и «особый подход» к Венгрии, так как «в двух мировых войнах она воевала против России и СССР» (с. 83). Поэтому СССР больше контролировал Венгрию, чем другие страны Восточной Европы. Характеристика венгерско-советских политических отношений дана в докладе в старых терминах «холодной войны»: «захват», «оккупация», «контроль» . «подчинение» и т.д.. Между тем, Венгрия и СССР были социалистическими странами, что обусловливало экономические отношения как вполне дружественные, весьма льготные для Венгрии, не говоря уже об отношения в других областях – в подготовке кадров, в культурных связях и т.д. (о чем докладчик не упоминает).
Автор настаивает на том, что «советская модель организации общества» не принималась большинством венгерского общества, что, в конце концов, и привело к событиям 1956 года.
М.М. Райнер прав в том, что во время событий 1956 года отношения между Венгрией и СССР приобрели идеологический характер, для которых, в отличие от «простых» политических отношений характерна борьба «не на жизнь, а на смерть». Несмотря на то, что целью восстания было совершенствование социализма, под воздействием внутренних антисоциалистических сил, но особенно внешних капиталистических (Запад и США в это время были очень активны, о чем автор не упоминает), события стали развиваться в сторону замены социализма капитализмом. В этом случае термин «революция» для восстания 1956 года вполне подходит, ведь революция – это смена общественного строя (смена режима в 1989 году – тоже революция). Но если иметь в виду, что перед этим в Венгрии уже была революция, заменившая капитализм социализмом, то события 1956 года выступают в этом случае как контрреволюция, имевшая целью реставрацию капитализма. Таким образом, оба эти термина имеют право на существование, в зависимости от «точки отчета» и при условии, если в термин «революция» вкладывать позитивный смысл.
Я.М. Райнер утверждает, что поражение в 1956 году – это национальное унижение венгерского общества, тем более, что капиталистический мир оставил тогда венгров в одиночестве. «Советская оккупация, роль Советского Союза в подавлении революции 1956 года, советский характер режима, - все это стало важнейшим табу в десятилетия после 1956 года» (с. 89-90). Только в 1989 году, наконец-то, (подчеркивает автор) произошли в Венгрии кардинальные перемены (с. 88).
Многое, о чем говорит Я.М. Райнер, очень верно, например – советские патрули на улицах венгерских городов, о которых, как сообщает автор, рассказывал Я. Кадар М. Горбачеву. Пишущий эти строки видел такой патруль на Восточном вокзале, приехав однажды в 80-ые годы в Будапешт. Это, конечно, было непонятно зрелище. Было стыдно перед венгерскими коллегами.
События 1948-1956 годов Я.М. Райнер освещает с позиции буржуазной идеологии, как она оформилась в последнее время, после смены режима. Правда, автор употребляет и старые термины: «империя», «сателлиты» и др. И как это характерно для буржуазной идеологии, не употребляет термины «капитализм, «социализм», – не называет вещи их именами.
Положительно то, что характеризуя историю венгерско-советских отношений с позиции буржуазной идеологии, автор сдерживает эмоции, не употребляет ругательных слов («империя зла» и т.д.), в отличие, например, от своих российских коллег – современных буржуазных российских историков, пишущих учебники для школьников (см. Федосов 2005). Правда, в одном месте Я.М. Райнер не удержался – назвал коммунистических руководителей Венгрии homo cominternicus. Ср.: homo soveticus – так называют советских людей российские коллеги Я.М. Райнера, даже в школьных учебниках.
В докладе Д. Фёльдеша “Венгерско-советские отношения в 1957-1989 гг.” (с. 91-97) тоже речь идет о политике и идеологии. Утверждается, что Венгрия по-прежнему сопротивлялась, как могла, воздействию со стороны СССР, но «посредством экспорта режима, т.е. советизации» СССР держал ее в подчинении (автор «стесняется» употреблять термин «социализм»). В годы «холодной войны» социализм не выдержал соревнования с капитализмом, как в экономике, так и в идеологии. Капиталистическая идеология распространилась во всех странах социализма. В годы перестройки СССР стал страной не только двойной экономики (наряду с социалистической экономикой, при экономических трудностях, развивалась и теневая капиталистическая экономика), но и двойной идеологии, двойной морали. Дело заканчивается тем, что генеральный секретарь коммунистической партии М. Горбачев, отказывается от социалистической идеологии, от пролетарского интернационализма и объявляет социалистическим странам, в том числе и Венгрии, что «не имеет возможности оказать им серьезную помощь для преодоления экономических трудностей» (с. 92). Не помешал Горбачев и «смене режима» - возвращению Венгрии к капитализму. Через год капитализм победил и на территории СССР.
Может ли вообще победить социализм в отдельных странах - при сильном капиталистическом окружении? Ленин к началу 20-ых годов считал, что – не может, и ввел «новую экономическую политику» – НЭП: при крупной общественной собственности мелкая и средняя собственность является частной (современный Китай развивается точь-в-точь по НЭПу; компартия России, в случае победы на выборах, обещает ввести по сути дела НЭП). Однако после Ленина в дискуссии по этому вопросу победила точка зрения Сталина: социализм - можно построить, если страна станет индустриальной и сможет защищать себя от капитализма. К концу 30-ых годов СССР действительно стал мировой державой (после США) и в 1941-1945 годах сумел защитить себя от капиталистической агрессии. И еще долго, в годы «холодной войны», СССР противостоял капитализму, - благодаря тому, что вся экономика работала на военную промышленности, а продуктов и товаров для населения становилось все меньше. Авторитарная власть, обусловленная экстремальными обстоятельствами существования Советского Союза, подменившая собой советы (демократию), становилась предметом критики не только извне, но и внутри. В итоге и получилось: социализм не может победить в одной стране, даже в группе стран, тем более в тех, в которых капитализм, в свое время, не был развитым.
Между капиталистическими Венгрией и Россией прекратились все отношения. Как говорит З.С. Биро в своем докладе на эту тему (с. 98-103), - по вине венгерского правительства. Прекратились в том числе и экономические отношения. Венгрия «ушла» из России, оставив там огромные рынки сбыта своих товаров, созданные в Советском Союзе. Рынки эти действительно были огромные. Например, венгерский автобус «Икарус» считался в СССР советским национальным автобусом. Вкус овощей и фруктов фирмы «Глобус» до сих пор вспоминает старшее поколение, сожалея, что теперь уже невозможно отведать эти продукты. Это еще один выразительный пример того, как политика правящих классов отравляет все отношения между двумя странами, не только культурные, но даже экономические, в которых, казалось бы, правящие классы должны бы быть заинтересованы, ведь прежде всего они извлекают себе из них прибыль.

С заключительным словом на конференции выступил проф. Т. Краус, зав. кафедрой истории Восточной Европы Будапештского университета (с. 104-106). Он отметил, что в многовековых венгерско-российских отношениях «отражаются особенности различных эпох» (с 104). О венгерско-советских отношениях он сказал, что раньше они характеризовались с использованием терминов «братские», «интернационалистические», «взаимовыгодные» и др., а теперь – с использованием терминов: «империя», «имперский», «политический вассалитет» и др. (с. 104). Т. Краус призывает к деполитизации исторической науки, чтобы не «превратить историческую науку в служанку политики» (с. 105).
Т. Краус говорит, что теперь в «либеральной» (т.е. буржуазной) историографии установилось правило противопоставлять то, что было, и то, что стало в Венгрии и России, с использованием пары слов «диктатура – демократия» (с. 105). Была диктатура (Сталин, Кадар) – было плохо, стала демократия - стало хорошо. Но диктатура и демократия – две формы политической власти, которые могут «надстраиваться» над любым социально-экономическим строем общества - капитализмом и социализмом. Еще недавно в Европе была вовсе не демократия, а диктатура. Фашизм, «надстроившийся» над капитализмом, - более страшная вещь, чем диктатура при социализме. Сопоставляя социализм и капитализм по линии «диктатура – демократия» современные буржуазные историки не «замечают» принципиальных различий, например того, что при социализме – общественная собственность, социальное равенство, отсутствие безработицы, бесплатное образование, медицина, коллективизм, взаимопомощь и др.; при капитализме – частная собственность, социальное неравенство, безработица, платное образование, медицина и т.д., конкуренция, эгоизм и т.д.
Сомнительно, что историк может описывать историю, особенно близкую к сегодняшнему дню, не основываясь на одной из двух идеологий – социалистической или капиталистической (беда в том, что середины тут нет). Но историк должен стремиться к тому, чтобы держаться ближе к фактам, не «выпячивать» свою идеологию, и самое главное – не употреблять ругательных слов в адрес другой идеологии. Главная положительная черта рецензируемого сборника состоит в том, что его авторы близки к этим критериям.
Надо присоединиться к оценке конференции, высказанной во вступительном слове Д. Свака (конференция «будет способствовать заботливому, внимательному и беспристрастному осмыслению прошлого», с. 8), и в заключительном слове Т. Крауса («Эта конференция…привлекла внимание к новым проблемам…», с. 105-106).

Все доклады, за исключением доклада Л.В. Молнара, посвящены политическим отношениям между Венгрией и Россией. Если судить по докладам, эти отношения всегда, в течение 12 веков, были «плохими».
Политику проводят господствующие классы, которые не только внутри своей страны, но и особенно вне ее стремятся захватить больше собственности, земли, территории, влияния (как известно, внешняя политика есть продолжение внутренней) Само собой разумеется, что такая политика не способствует контактам между простыми людьми, населением, народами, контактам, которые всегда доброжелательные, дружественные, - в той мере, в какой они не отравлены политикой. Характерно, что имидж венгров в русской художественной литературе Х1Х - ХХ веков, несомненно отражающей мнение русского народа, на 99,99 % положительный (Феньвеши 2002, 2004).
В социалистических странах не было частной собственности – не было оснований ее захватывать как внутри страны, так и за ее пределами, - было социально-экономическое равенство, коллективизм и т.д. Все это, «продолженное» вовне, обусловливало тесные экономические и культурные связи между народами, - что, вообще говоря, и имело место между Венгрией и Советским Союзом.
Правда, авторитарные режимы (которые возможны не только в капиталистических, но и социалистических странах), «командуя» внутри своей страны, «командуют» и во внешних отношениях, - отравляя их во всех областях, - что тоже имело место между Венгрией и Советским Союзом. Однако несмотря на это социализм обеспечивал настолько тесные экономические, культурные, общеобразовательные, даже языковые (см. Федосов 1997) связи между Венгрией и СССР, которых никогда раньше в 12-вековой истории венгерско-российских отношений не было. Надо бы описать именно эти отношения: экономические, культурные и др., тем более что здесь очень много материала, который не надо собирать материал по крохам, как это делается применительно к другим историческим эпохам.
К сожалению, в настоящее время описывать отношения между Венгрией и СССР не принято, - опять-таки по политическим соображениям. Авторы рецензируемой книги тоже ограничились политическими отношениями, сетуя применительно к 50-80-ым годам на то, что еще не все тайные архивы опубликованы (политика всегда делается тайно). Но надо надеяться, что к следующему 20-летнему юбилею специалисты Центра русистики сделают на конференции доклады уже по тематике культурно-экономических связей, прежде всего об отношениях 50-80-ых годов ХХ века, так как это очень необходимо для напоминания о том, что было, чтобы разобраться в том, что делать дальше. Трудностей с источниками материала здесь не будет, так как культурно-экономические контакты делаются всегда открыто.
В заключение надо сказать, что заинтересованный читатель берет книгу «Двенадцать столетий венгерско-российских отношений» (на двух языках, в твердом переплете, с иллюстрациями, с фотографиями докладчиков и других участников конференции) - с большим интересом, с уважением к коллективу авторов, которые написали эту книгу, проявив определенную смелость (ведь писать о России в настоящее время в Венгрии стало табу). Надо поздравить авторов книги с творческой удачей и пожелать им дальнейших успехов.

Аристов В. Русский мир Будапешта и Венгрии. Очерки и статьи по истории и современности. – Будапешт, 2003.
Свак Д., Биро З., Силади А., Чоба Л., Краус Т. Ельцинщина. – Центр русистики, Будапешт, 1993.
Федосов В.А. Венгерско-русские языковые контакты. Преподавание в речевой среде с учетом родного языка студентов. – Nyiregyháza, 1997.
Федосов В.А. О школьных учебниках по истории России ХХ века. - Вестник филиала Института русского языка им. Пушкина, 19. – Будапешт, 2005.
Феньвеши И. Имидж венгров в русской литературе 20 века. – Studia Slavica Savariensia. 1-2. - Szombathely, 2002.
Феньвеши И. Русская литература первой половины 19 века как зеркало национального имиджа венгров. – Dissertatioes slavicae. Sectio historiae literarum. XV. - Szeged, 2OO4.
Font Mária, Krausz Tomás, Niederhauser Émil, Szvák Gyula. Oroszország története. - Budapest, 1997.
Федосов В.А., лектор кафедры русского языка Ньиредьхазской Высшей школы.