В декабре 2007 г. Российская Академия наук приняла решение о переименовании журнала Отечественная история на название Российская история. 28 февраля 2008 г. обновленная редакционная коллегия - членом которй является Дюла Свак, профессор будапештского Университета им. Лоранда Этвеша - провела расширенное заседание в Москве, на котором были обсуждены вопросы об обновлении журнала. На заседании редколлегии профессор Свак выступил со следующим замечанием:
О будущем Российской истории – издалека, но не со стороны
Мой главный тезис таков: я согласен с соображениями главного редактора, с намеченными им направлениями деятельности журнала, с программой обновления. Я нарочно не пользуюсь словами «реформа» и «модернизация», поскольку в российском историческом контексте они требуют дополнительных объяснений, точного определения.
Из этого следует мой следующий тезис: нельзя избежать терминологических и вытекающих из них методологических дискуссий. Необходимо прояснить значение слов: нельзя говорить на разных языках, не понимая друг друга, язык исторической науки ныне практически представляет собой какофонию слов, даже не соглашаясь с оппонентом, нужно стремиться хотя бы понять, что он говорит.
И это отнюдь не противоречит моему третьему тезису, согласно которому несмотря на все возможные трудности, руководящим принципом журнала должен быть плюрализм исторических подходов, тем и методов.
Четвертый тезис: необходимо держаться на одинаковом отдалении от идеологической, политизированной исторической традиции и современных форм ее проявления. Коммунистическая, религиозная, националистическая, либеральная и (нео)консервативная интерпретации истории одинаково находятся за рамками научной парадигмы.
Критика исторической науки должна быть распространена и на период с 1992 по 2006 год. К советской исторической науке надо относиться взвешено, ее различные периоды требуют внимательного подхода, критика не может унифицированно распространяться на всех историков, каждый историк должен оцениваться особо. К тому же такой критический подход должен применяться и к историческим работам, написанным под знаком неофитского рвения после смены общественного строя.
Марксистская парадигма не может быть исключена из круга легитимных методов исторического исследования.
Журнал должен точно позиционировать себя как в мировой русистике, так и в российской исторической науке. С одной стороны, он должен распространить свою ведущую роль и в международных рамках: следует отбросить характерную для российской исторической науки стыдливость и комплекс неполноценности, который появился после смены общественного строя прежде всего по отношению к англосаксонской русистике. Журнал Российская история может стать главным рупором и флагманом проведения в жизнь этих новых устремлений, играя при этом роль центра организации нового международного сообщества российских и зарубежных историков, занимающихся изучением российской истории. Редакция журнала не может не учитывать и того факта, что кое-где на международной арене снова наблюдаются проявления русофобии, которым необходимо потивопоставить просветительскую деятельность, и в этом нужно и должно особо рассчитывать на новое поколение молодых специалистов.
Журнал должен осторожно и чувствительно реагировать на политические, властные «заказы». Поиск новой идентичности составляет часть современной действительности, пренебрегать этим было бы также ошибочно, как и встать на службу этому процессу. Переживание и осознание новой идентичности не может происходить по желанию свыше: именно историческая наука должна способствовать тому, чтобы политическое сообщество открыло для себя истинные ценности прошлого России и посредством этого пришел к новому пониманию объединяющих его связей. Журнал должен сыграть ключевую роль в этих общероссийских поисках нового пути. В этой связи, как мне кажется, можно было бы задуматься о создании популярного массового «дочернего журнала» в организационных рамках Российской истории.
В конечном итоге журнал Российская история должен представлять историческую науку переходного периода, отмеченную всеми признаками переходности. Он не имеет возможности казаться чем-то лучшим или бóльшим.
В то же время у журнала может, более того, должно быть стремление способствовать процессу духовного прояснения, складывания новой парадигмы, основанной на новых ценностях.
Дюла Свак | 
